|
Александр Максименко |
Современный мир все менее терпим к таинственности. Границы частного и публичного постепенно уменьшаются, а различные социальные сети все больше способствуют распространению этой тенденции во все общественные сферы и далеко не в последнюю очередь - в сферу права.
Привлечение широкой публики стало традиционным элементом стратегии ведения дел, что нередко приносит ожидаемые результаты. Но иногда мотивом выступают не столько стратегии, сколько, привитая социальными сетями, привычка делиться мгновениями повседневной жизни.
Однако, такого рода необдуманный порыв на этапе досудебного расследования может создать немало проблем, среди которых - уголовная ответственность.
Разглашение данных оперативно-розыскной деятельности или предварительного расследования является преступлением, ответственность за которое установлена ч.1 ст. 387 Уголовного кодекса Украины.
Эта статья является неизменной со времени принятия Уголовного кодекса Украины в апреле 2001 года, однако о ее существовании часто забывают даже практикующие юристы в силу нечастого применения.
В этом и заключается самая большая опасность - "дремлющая норма", особенно в руках вновь образовавшихся правоохранительных институтов, которая может неожиданно напомнить о себе, как и о том, что незнание закона не освобождает от ответственности.
И хотя санкция является сравнительно незначительной - штраф от 850 до 1700 грн, или исправительные работы сроком до 2 лет, привлечение к уголовной ответственности по меньшей мере составит малоприятный, а то и вообще опасный для деловой репутации факт.
|
Ростислав Небельский |
Уголовный процессуальный кодекс Украины по умолчанию содержит запрет разглашения всех сведений уголовного производства за исключением лишь тех, в отношение которых следователь или прокурор предоставили письменное разрешение. Однако нарушение этого запрета может повлечь последствия криминального характера только при условии, если следователь или прокурор уведомили лицо о существовании долга неразглашения.
Формально преступление будет иметь место при наличии следующих условий:
1) Лицо было предупреждено об обязанности неразглашения данных предварительного расследования или оперативно-розыскной деятельности,
2) Лицо придало огласке эти данные,
3) Лицо не получило разрешение на разглашение таких данных, или превысило пределы разрешенного объема.
На первый взгляд - все очевидно: риск минимален, поскольку предупреждение об уголовной ответственности должно пробудить ту разумную осмотрительность, которая и будет выступать залогом уверенности в законности поведения.
Однако, видимая простота и содержит опасность: закон не устанавливает специальной формы предупреждения, а тем более - обязанности его вербального донесения.
Поэтому следователь или прокурор могут прописать предостережения о необходимости хранить тайну досудебного расследования в процессуальном документе наряду с разъяснением процессуальных прав (нередко указав только номер статьи), или же оформить отдельным документом.
В любом случае, человек может и не заметить того, что был уведомлен об уголовной ответственности за разглашение данных досудебного расследования. Конечно, такая вероятность увеличивается в случае необходимости подписания большого количества документов, обычной невнимательности, или желания поскорее покинуть кабинет следователя.
В дальнейшем любая неосторожность с использованием данных досудебного расследования может породить лавину неожиданных проблем: орган досудебного расследования получит возможность использовать уголовное производство против разгласившего информацию, или даже угрозу его инициирования как инструмент стимулирования к надлежащему, с точки зрения интересов органа расследования, поведению. Не стоит забывать и о том, что зарегистрированное уголовное производство открывает "ящик Пандоры" в виде целого спектра следственных действий.
Судебная практика уже описывает парадоксальные ситуации, когда потерпевший в одном производстве из-за разглашения данных предварительного расследования на странице в социальной сети приобретал статус обвиняемого в другом:
..будучи предупрежденным в установленном законом порядке об обязанности не разглашать данные предварительного расследования, разгласил их в указанном уголовном производстве, без разрешения прокурора и следователя, вопреки требованиям ст.222 УПК Украины и п.3 ч.1 ст.57 УПК Украины , в собственном аккаунте общедоступной социальной сети «Facebook», разместил постановление о проведении судебно-медицинской экспертизы в уголовном производстве, которая содержит тайну досудебного расследования, в частности: место, время и способ совершения преступления, анкетные данные несовершеннолетнего лица, совершившего преступление, вещи , которые были похищены во время совершения преступления, номер уголовного производства и его квалификация ...(Дело № 161/10033/17).
Несмотря на то, что в этой ситуации "разглашение" состоялось путем опубликования фотографии постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы, перечень его форм значительно шире и ограничивается, по существу, лишь возможностями доказывания в конкретной ситуации.
К примеру, Национальное антикоррупционное бюро Украины сообщало об объявлении подозрения одному из свидетелей, который по версии следствия, без разрешения следователя разгласил сведения, которые стали известны ему во время дачи показаний в ходе допроса.
Хотя дальнейшая судьба кейса неизвестна, становится очевидным, что даже рассказ о деталях определенного следственного действия может быть инкриминирован как разглашение тайны следствия со всеми описанными выше последствиями.
Особенно актуальной эта проблема является для бизнеса, который в украинских реалиях привык защищаться всеми методами, среди которых - направление жалоб разным институтам, в том числе и тем, которые не имеют никакого отношения к уголовному производству. Должностные лица предприятий часто забывают, а то и не осознают обязанности неразглашения. Как следствие, стремление получить защиту (довольно часто - иллюзорную) приводит к тому, что процессуальные документы, или же определенные ценные для следствия сведения, могут быть распространены без понимания того, что тем самым происходит и документирование преступления.
Объективности ради, следует отметить и то, что определенные несогласованности между нормами уголовного и уголовно-процессуального кодексов дают защитникам достаточно действенный инструмент защиты, не говоря и о статьях 6 и 7 Конвенции по защите прав человека и основных свобод, через призму которых эти несогласованности можно значительно масштабировать. Также и актуальная судебная практика в настоящее время свидетельствует о нежелании органов следствия добавлять себе работы: только два приговора за последние годы является весьма незначительным показателем.
В то же время лучшая стратегия защиты в уголовном производстве - исключить его возникновение. При этом привлечение к такому производству, независимо от статуса, должно исключать любую наивность подхода к нему.
Поэтому не будет лишним дать советы, которые помогут указанной цели:
В каком бы процессуальном действии не пришлось участвовать - внимательно следить за тем, на каких документах ставится подпись, особенно когда речь идет о разъяснении содержания статей, при котором приводится только их номер;
В случае, если лицо уведомляется следователем или прокурором о запрете разглашать данные предварительного расследования - спрашивать, о каких именно данных идет речь, и в случае абстрактного ответа - письменно отметить то, что следователем/прокурором не были конкретизированы сведения, содержащие тайну досудебного расследования;
Если объектом следственных действий является бизнес (независимо от формы его организации) - не допускать неконтролируемого распространения документов или данных, полученных в результате привлечения к следственным действиям как среди работников, так и извне. В случае необходимости направления жалоб - согласовывать такие стратегии с юристами;
Не разглашать в соцсетях, группах в мессенджерах, разговорах по телефону или в общественных местах, в какой-бы ни было форме, данные, о которых стало известно в связи с привлечением к проведению процедур уголовного процессуального характера, если предварительно было подписано сообщение о запрете такого разглашения;
Не пренебрегать возможностью получить профессиональный совет, какой бы незначительной, на первый взгляд, не казалась ситуация.
Итак, хотя практика привлечения к уголовной ответственности за разглашение "тайны следствия" встречается достаточно редко, не стоит терять осмотрительность, помня, что путь первопроходцев в уголовном праве - особенно тернист.
Александр Максименко, адвокат, старший юрист практики уголовного права и защиты бизнеса АО Arzinger
Ростислав Небельский, адвокат, юрист практики уголовного права и защиты бизнеса АО Arzinger
__
Эксклюзивная аналитика и топ-новости вашей отрасли - в LIGA360. Настройте персональную ленту новостей и не тратьте время на переходы по разным сайтам. Все материалы можно получать в Telegram. Закажите тестовый доступ к LIGA360 прямо сейчас.
