|
Текущий год не ознаменовался кардинальными изменениями в вотчине корпоративного права, как это в свое время произошло в 2017-2018 году, когда было принято ряд законов, существенно изменивших концептуальные основы корпоративного законодательства: это и внедрение правовых институтов корпоративного договора, процедур squeeze-out/sell-out, и имплементация нового правового поля для обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью.
Вполне естественно, что эти изменения привнесли также и целый ряд контроверсийных вопросов, решение которых все чаще начинает появляться в судебной практике в последнее время. Собственно говоря, 2021 год - именно то время, когда разрешение правовых проблем "созрело" до уровня кассационной инстанции и таким образом, имеем сейчас возможность наблюдать, как активно формируется судебная практика по указанным выше нововведениям на уровне Верховного Суда.
Примечательно, что Верховный Суд в некоторых из своих решений пытается разрешить не только конкретную правовую проблему, но и сформировать доктринальные подходы к тем или иным правовым институтам, что является крайне важным с точки зрения формирования правовой определенности и устоявшейся судебной практики не только в узкой привязке к возникшей правовой проблеме, но и в гораздо более широком контексте - смысловом. Некоторые из таких концептуальных подходов мы и рассмотрим ниже.
Тернист путь к унификации организационно-правовых форм юридических лиц
Возникает немалое искушение назвать правовую позицию Большой Палаты Верховного Суда, изложенную в постановлении от 29 июня 2021 года, эпохальной и частично это будет верная характеристика, поскольку именно в данном решении суд пришел к выводу о том, что частное предприятие не следует трактовать как отдельную организационно-правовую форму юридического лица, а лишь как квалификационный критерий формы собственности юридического лица (иными словами - характеристика того, на основании чьей собственности создано юридическое лицо). Отчасти суд не только устранил существовавшие разногласия в сформированной ранее судебной практике, но и взял на себя ношу навести порядок в целом скоплении организационно-правовых форм, да еще и в сфере, подкрепленной несоответствиями между положениями Гражданского и Хозяйственного Кодексов.
Впрочем, если посмотреть исключительно на фабулу дела, то касалась она вопроса, может ли второй из супругов оспаривать сделку, которая заключается в отношении доли в уставном капитале частного предприятия, мотивируя это тем, что такая сделка является распоряжением общей совместной собственностью супругов, и следовательно, требовала получения согласия второго из супругов. Верховный Суд, в свою очередь, не стал ограничиваться ответом на поставленный вопрос, а изначально сосредоточил свое внимание на определении правовой природы частного предприятия и доли в уставном капитале такого предприятия.
Согласно позиции суда, частное предприятие является обществом, поскольку оно имеет хотя бы одного участника (то есть, это признак, по которому оно отличается от учреждения). Следующим шагом к отнесению частного предприятия к конкретному виду хозяйственного общества является определение того, создано ли такое предприятие для ведения предпринимательской деятельности и распределения прибыли между участниками, и так далее по каскадному принципу приходим к конкретной организационно-правовой форме. Применяя указанный концептуальный подход, суд в рассматриваемой ситуации пришел к выводу о том, что данное частное предприятие следует рассматривать как общества с ограниченной ответственностью.
Не менее существенным и достойным внимания является также анализ соотношения выводов Верховного Суда с Решением Конституционного Суда Украины в деле касательно официального толкования положения части первой статьи 61 Семейного Кодекса. Согласно логике Верховного Суда, в рассматриваемом аспекте следует детально проанализировать, имеем ли мы дело с частным предприятием как с юридическим лицом или все же как с единым имущественным комплексом:
- так, если имущество передано в собственность юридического лица, зарегистрированного как частное предприятие, доля в уставном капитале такого юридического лица (но не имущество такого юридического лица) может принадлежать супругам на праве общей совместной собственности;
- в то же время, когда речь идет о частом предприятии как едином имущественном комплексе в понимании статьи 191 Гражданского Кодекса, в таком случае имущество, входящее в состав такого предприятия (но не доля в уставном капитале имущественного комплекса - так как таковой не существует в принципе), может принадлежать супругам на праве общей совместной собственности.
В продолжение озвученной проблематики крайне интересным является вопрос, а каким образом выводы суда могут быть потенциально применимы в отношении иных предприятий, в частности, государственных предприятий - а это громаднейший пласт субъектов хозяйствования.
Суммируя приведенное выше, следует отметить, что это решение Верховного Суда действительно может сыграть определяющую роль в унификации подходов к пониманию "предприятия" как такового. Более того, данным решением суд фактически подтвердил давно назревшую необходимость законодательного регулирования вопроса. По крайней мере, разработчики проекта Закона № 6013 имеют веский аргумент, почему принятие законопроекта - это уже не просто вопрос времени, а кардинальная необходимость.
Очередной успех производного иска
Принятие Большой Палатой Верховного Суда постановления от 26 ноября 2019 года в деле о взыскании убытков с директора ООО "Компания "Газ ресурс" стало важным сигналом о том, что производный иск действительно может быть эффективным инструментарием для защиты прав и интересов акционеров / участников, несмотря на присущие ранее сложности в вопросах удовлетворения судами исков о взыскании убытков. Указанным решением суд фактически подтвердил важность фидуциарных обязательств лиц, имеющих полномочия действовать от имени компаний - такие лица обязаны действовать не только в рамках полномочий, но и добросовестно и разумно. Более того: "С учетом положений указанной правовой нормы и доверительного характера отношений между хозяйственным обществом и его должностным лицом (в частности, директором или генеральным директором) противоправное поведение должностного лица может выражаться не только в невыполнении им обязательств, прямо установленных уставными документами общества, или превышении полномочий при осуществлении определенных действий от имени общества, но и в ненадлежащем и недобросовестном выполнении таких действий без соблюдения границ нормального хозяйственного риска, с личной заинтересованностью или при злоупотреблении своим усмотрением, принятии очевидно опрометчивых или расточительных решений."
Следующим решением от 24 февраля 2021 года Верховный Суд развил концепцию фидуциарных обязательств и фактически определил более жесткий стандарт добросовестности решений / действий директора. Особо интересным аспектом этого дела является то, что в действиях директора отсутствовал элемент недобросовестности или личной заинтересованности, более того, он фактически осуществил законные действия. Но тем не менее, суд пришел к выводу, что директор не проявил разумную осмотрительность, а при отсутствии у него специальных знаний в сфере финансов и налогового законодательства он мог нанять квалифицированных специалистов для предоставления профессиональной помощи и консультаций.
Фабула дела основана на том, что директор общества осуществил оплату налоговых обязательств физических лиц - собственников земельных участков (которые общество арендовало у этих лиц) в то время, как общество не было обязано осуществлять оплату земельного налога.
Не в пользу директора свидетельствовало то, что в рассматриваемой ситуации ошибочное перечисление земельного налога, по мнению суда, имело место "не по причине […] запутанности (неясности) правового регулирования, наличия коллизий между нормами, их неоднозначного толкования плательщиком и налоговым органом, неоднозначной судебной практики начисления налога […], а в ситуации, которая характеризуется правовой определенностью."
Впрочем, несмотря на заявленную суму прямых убытков в размере 1 406 689,28 гривен, суд удовлетворил исковое заявление лишь в части возмещения 10% от заявленной суммы. При этом суд учел, что директор не имел личной заинтересованности в осуществлении ошибочного зачисления суммы налогов и его форму вины - неосторожность. По сути, мы имеем ситуацию, при которой суд использовал инструментарий производного иска как превентивный механизм, нежели компенсаторный по отношению к обществу. Такой гибкий подход следует воспринимать скорее позитивно, поскольку судьи не подошли к решению ситуации исключительно формально, а скорее проанализировали ситуацию с разных точек зрения и сбалансированно, а также с учетом того, что общество тем не менее не лишено возможности вернуть ошибочно перечисленные средства с помощью альтернативных механизмов.
Применение гарантий не гарантировано
К иногда слишком осторожной практике (слишком) постепенной имплементации элементов английского права можно относиться по-разному: такие изменения либо приветствуются как давно назревшие, либо остро критикуются как не в полной мере соответствующие той сути, которую они имеют в понимании английского права. Однако реальность такова, что благодаря новациям Закона "О стимулировании развития цифровой экономики в Украине" имеем отныне предусмотренный в законодательстве правовой институт "заверений" В этом материале не анализируется вопрос касательно корректности соотношения термина "заверение" его содержанию (то есть, более соответствующее термину "гарантия", нежели "заверение"). - и не только для резидентов Дия.Сити, но и для всех участников гражданского оборота. Именно благодаря указанному Закону Гражданский Кодекс был дополнен статьей 6501, которая определяет, что стороны могут согласовать перечень заверений, которые предоставляются стороной или сторонами касательно обстоятельств, имеющих значение для заключения, исполнения или прекращения такого договора. Действительно, транзакционная классика английского права.
Но в то же время, в свете Постановления Большой Палаты Верховного Суда от 1 июня 2021 года возникает резонный вопрос, а в какой мере предоставление заверений, скажем, касательно надлежащего правового титула на акции / доли на основании статьи 6501 Гражданского Кодекса без осуществления покупателем действий по проверке достоверности таких заверений будет предоставлять реальную защищенность правам покупателя.
Дело в том, что в указанном решении суда содержится довольно важная формулировка: "[…] Большая Палата Верховного Суда берет во внимание тот факт, что, приобретая долю в обществе с ограниченной ответственностью размером 99% уставного капитала, ЛИЦО_3 не было лишено возможности осуществить действия, направленные на проверку законности действий ЛИЦА_2 касательно ее отчуждения, в частности (но не исключительно) ознакомится с предписаниями законодательных актов в этой части, изучить устав ООО "СК "Укрбудмонтаж", долю в котором он приобретал, и проверить доказательства о соблюдении права преимущественного приобретения другим участником общества, не полагаясь на заверения отчуждателя доли."
В указанном деле один из ответчиков (который действовал как приобретатель доли за договором купли-продажи) предъявил встречный иск о признании этого договора недействительным на основании умалчивания ответчиком - отчуждателем доли - обстоятельств, препятствовавших осуществлению сделки, а именно - существование преимущественного права на приобретение спорной доли у другого участника общества.
По канонам таких транзакций, которые регулируются, например, английским правом, заявление претензии другого участника касательно нарушения его преимущественного права на приобретение доли действительно составляло бы нарушение гарантии / заверения, которая, более того, является титульной гарантией. Как следствие, и при условии отсутствия специальных контрактных положений касательно осведомленности покупателя, такое нарушение тянуло бы возмещение затрат (indemnity) или даже расторжение договора на основании нарушения заверения (rescind a contract based on a breach of representation) Здесь детально не анализируются отличия данных концепций; исходим из предположения - при прочих равных условиях..
Существенным в рассматриваемом случае является то, что Верховный Суд автоматически применил концепцию обязательства покупателя разумно проверить правдивость предоставленного заверения. И это потенциально может создать риски для сторон транзакции, особенно для покупателя. А пока остается ждать, каким образом правовой институт заверений касательно договора будет применяться в свете процитированного решения. Но вместе с тем, не дожидаясь формирования такой судебной практики, следует довольно аккуратно и взвешенно прописывать транзакционную документацию с тем, чтобы максимально снизить риски наступления негативных последствий для той или иной стороны.
Имеем ли динамику по корпоративным спорам
Несмотря на то, что корпоративные договоры были внедрены в украинское законодательство более чем два года назад, споры, связанные с корпоративными договорами до сих пор не приобрели особой "популярности" - ни в количественном аспекте, ни в отношении спектра тех правовых проблем, которые могут возникать с связи с их заключением.
Сегодня на радаре интереса имеем Постановление Северо-западного апелляционного хозяйственного суда от 22 сентября 2021 года (в котором, впрочем, вопрос в отношении корпоративного договора рассматривается лишь по касательной и комплементарно к заявленным исковым требованиям и суд не исследовал вопрос правомерности заключения договора) и Постановление Юго-западного апелляционного хозяйственного суда от 16 сентября 2021 года (данное решение действительно вызывает интерес, поскольку предметом рассмотрения как раз и была оценка недействительности отдельных положений корпоративного договора как таковых, что не соответствуют действующему законодательству). Следует отметить, что оспариваемый корпоративный договор был заключен именно между участниками и кредиторами, и его целью было обеспечить выполнение участниками своих финансовых обязательств перед кредиторами).
В качестве завершения
Как можно убедиться, 2021 год стал довольно продуктивным в части формирования интересной судебной практики в корпоративных спорах, а Верховный Суд принял целый ряд важных решений для разъяснения сути отдельных норм и формирования устоявшейся судебной практики.
Дополнительно к проанализованным выше решениям следует упомянуть и постановление касательно определения момента приобретения права на долю и прав с доли в обществе, постановление, в котором суд проанализировал вопрос добросовестности в реализации преимущественного права на приобретение доли, и, наконец, постановление, в котором было проанализировано исковое требование к обществу (в лице директора) обязать созвать, организовать и провести общее собрание как эффективного способа защиты прав и интересов участника.
Потенциальное значение каждого из этих решений - громадное, а надлежащее учитывание подходов Верховного Суда (не только текстуально, но и концептуально) при структурировании отношений между акционерами/участниками непосредственно может повлиять на эффективность защиты их прав и интересов, а то и вообще - помочь избежать спорных ситуаций в будущем.
Чтобы действовать на 360, компаниям нужна информация и инструменты для принятия решений. Полный обзор правового и медийного поля, мониторинги критических изменений, обзор отрасли, деятельности партнеров и конкурентов -все это предлагает IT-платформа всей компании LIGA360. Подробности по ссылке.
На старт, внимание, черная пятница! Получите первыми выгодные условия на решения LIGA360 для выполнения профессиональных задач. На выбор предоставляются решения для юристов, бухгалтеров, HR и PR-менеджеров, специалистов по безопасности. Оставьте заявку до 26 ноября, чтобы получить скидку до 50%.
