Предпринятые ограничительные меры существенно затрагивают интересы бизнеса. Старший юрист практики IT & Media Juscutum Валерия Дяченко прокомментировала отдельные вопросы относительно санкций, возникшие у многих представителей бизнеса.
1. Юридическая оценка запрета программного обеспечения, применяемого в бизнесе, и отдельных интернет-сайтов
Сегодня, в день рассмотрения ВРУ профильных для IT- и телекомотрасли законов об электронных коммуникациях, об обеспечении кибербезопасности, о доверительных услугах и усилении ответственности за повреждение телекомсетей, внимание общественности приковано к новости о запрете «Яндекс», «1С», ABBYY, «Софтлайн Груп «Україна», «ВКонтакте», «Одноклассники» и пр.
Данная порочная практика имеет место быть не только в Украине. Зачастую агрессивные действия государства в отношении интернет-ресурсов заставляют их уходить в более лояльную юрисдикцию и вещать оттуда.
Опыт северных соседей с жесткой блокировкой внутри государства показал абсолютную ее неэффективность и уже давно научил пользователей Интернета активно использовать VPN, Tor и другие анонимайзеры.
В этом случае данное явление крайне негативно для самого государства с точки зрения вывода финансовых потоков и в то же время своего присутствия в сетях иностранного трафика, который сложно проконтролировать.
Так работает Интернет. Полная блокировка возможна только при физическом доступе к серверному оборудованию, во всех других случаях он может быть только частично ограничен, но при большом желании доступ всегда можно найти. Если вопрос доступа абонентов к неугодным социальным сетям в целом остро не стоит, то вопрос ограничения бухгалтерских программ на данный момент открыт.
Сейчас все аналоги «1С» являются его блеклой тенью. «M.E.Doc» - это программа, позволяющая сдавать отчетность, но заменить программу учета не может. Так что по факту отечественного аналога попросту нет.
Нельзя просто так взять и запретить использовать частным предприятиям официально купленные лицензии, так как это их законно приобретенная собственность. Эти программы стационарно установлены на компьютерах. Но об обновлениях теперь можно забыть. Кроме прочего, даже в госсекторе замена учетного софта: внедрить, обеспечить работоспособность, приобрести официальные лицензии - это колоссальные затраты для государства.
2. Что стоит за формулировками «ограничение торговых операций», «приостановка выполнения финансовых обязательств» и пр.? Что это означает для поставщика, а что для украинских контрагентов?
Это очень загадочные нормы даже для юристов. Скорей всего, будут дополнительные подзаконные акты, разъясняющие эти термины.
Однако можно однозначно сказать, что это приведет к возникновению достаточно сложной ситуации с выполнением финансовых обязательств. Украина со своей стороны сможет отказаться от выплат, но и контрагенты также не останутся без реакции на это.
3. К какой ответственности могут быть привлечены интернет-провайдеры в случае несоблюдения санкционных предписаний?
Эта норма вызывает много вопросов.
В Законе о телекоммуникациях подобных обязательств и, соответственно, санкций за невыполнение блокировки по Указу Президента нет. По Закону о телекоммуникациях провайдеры вообще не несут ответственности за содержимое своих сетей, то есть за трафик.
В то же время основания для лишения лицензий, вынесения штрафов и т. п. строго регламентированы в Законе. Так что, ввиду отсутствия прямых норм их нельзя лишить ни лицензии, ни других полномочий за невыполнение данного Указа.
С другой стороны, Закон о cанкциях применяется как специальный (о чем говорится в его переходных положениях). Но там тоже не установлено никакой ответственности. А в соответствии со ст. 10 Закона об СНБО решения указанного органа вообще не являются обязательными для исполнения частными лицами.
Но с уверенностью можно сказать, что этот пробел с лихвой компенсируют правоохранительные органы. В наших реалиях отказ от выполнения Указа может обернуться для юридических лиц открытием уголовных производств за спонсирование терроризма, бесконечными обысками и изъятием оборудования.
